Жизнь многих знаменитых людей тем или иным образом связана с Геленджиком. Не стал исключением и Всеволод Александрович Рождественский. О нем, и о его геленджикской странице истории жизни нам с вами расскажет автор статьи в газете «Прибой» от 9 апреля 2016 года В.Малесник.

История Геленджика:  Всеволод Александрович Рождественский

«Мало кто знает, что уже с первых дней НЭПа (новой экономической политики) в СССР стали вновь оживать частные дачи, меблированные комнаты, питейные заведения, заводики и фабрики, принадлежавшие частным лицам на правах собственности. К периоду 1925-1926 гг. относится и расцвет всякого рода экскурсионных контор, бюро, продававших билеты для поездок на юг страны. Такие путевки на юг продавались в Ленинграде, Москве экскурсионными организациями, которыми владели частные лица.

Билетами и путевками пользовались в те годы десятки тысяч жителей северной части СССР, чтобы попасть на юг страны в июне-сентябре. Это и были первые в СССР экскурсбюро со все ми атрибутами, агентами по встрече и размещению, экскурсоводами, устроителями отдыха, сопровождающими, конторами в приморских городах. Например, экскурсии по Кавказу в 1927 году начинались с 15 июня, и длилась каждая 18 дней. Многие записавшиеся на такую экскурсию оставались в приморских городках Сухуми, Сочи, Геленджике, Анапе до конца лета.

Сегодня хотелось бы рассказать о посещении курортного Геленджика в 1926 и 1927 гг. ленинградским поэтом-акмеистом Всеволодом Александровичем Рождественским. На фотографии поэт Всеволод Рождественский (1895 -1977гг.) с блокнотиком в руках, в котором, вполне возможно, и было записано стихотворение «Кавказское побережье». Снимок студийный, сделан в Ленинграде в 1925 -1927 гг. Самый удачный сборник стихов поэта, по моему мнению, составила Наталья Борисовна Банк.

Коротко о его отдыхе в Геленджике по- ведал нам в рассказе «Друг молодости» близкий друг поэта Виктор Мануйлов.

21 июня 1926 г. именно он встречал Рождественского на пристани Геленджика, куда ежедневно прибывали приехавшие поездом в Новороссийск отдыхающие. Сюда ходил в 1926 году пароход «Дооб».

На снимке 1927 года легендарный пароход «Дооб» у геленджикского причала, перед отходом в г. Новороссийск. Часть людей отъезжают, а некоторые их провожают. Лето, июнь — июль месяц. Надпись на носу четко видна, несмотря на низкое качество полиграфии тех лет. Рельсовые пути к головке причала зашиты досками и едва видны. Стрелкой указан ночной маяк. Снимок очень редкий. Спасибо огромное Николаю Сахтианову за то, что нашел снимок «Дооба» — тысячи отдыхавших в Геленджике запомнили это судно.

Интересно воспоминание В.Мануйлова о звонке по телефону из Новороссийска о том, что Всеволод решил отправиться в Геленджик морем, а не извозчиком или автомобилем. Судя по наличию телефона, В.Мануйлов ожидал гостя в бывших «центральных номерах», к тому времени превращенных курортным управлением в «приемник-распределитель» отдыхающих.

В тот же день Рождественский и Мануйлов на лодке отправились купаться на мыс Тонкий — там были пляжики из знаменитого серого природного песка, вода почище, а солнце покрепче, чем в городе.

Отметим, что курорт наш вдохновлял многих поэтов, художников, театральных деятелей, писателей в их творческой деятельности. Так, отправившись на моторной лодке купаться и загорать на мыс Тонкий, Всеволод Рождественский запросто вписал в дневник В.Мануйлова свои новые стихотворения: «Новые стансы», «Расставаясь с милою землею», «Жизнь моя – мучительное право» и «Лермонтов».

Наш курортный городок так понравился поэту, что он договаривается с Виктором Мануйловым ни много ни мало, как о создании в Геленджике «поэтической коммуны» из ленинградских и ростовских поэтов.

8 июля 1927 года он писал в Геленджик своему другу, что планирует снова погостить у него на мысе Тонком (поселок Солнцедар). Поэт хотел «закрепить за собой целую дачу, барак, лазарет – тогда бы понаехало туда немало литературного народу. Мы устроили бы собственный Коктебель».

Летом 1927 года писатель вновь посетил Геленджик, и опять отдых и работа над новыми стихами удались. Нашему же городку поэтом Серебряного века Всеволодом Рождественским посвящены лишь несколько строк, вошедшие в некоторые сборники его стихов. Само стихотворение называется «Кавказское побережье», строки из середины стиха выглядят так:

Вот Геленджик: малина,
Сад за плетнем и пчелы,
Крабьи клешни залива,
Водоросли и зной.
Солнце за сеновалом
Грело зеленый чауш,
И продавец не думал
Нашей стать судьбой…

Нынешнему поколению геленджичан необходимо напомнить, что сорт винограда «чауш» был ранним, созревал в начале августа, но зачастую его срезали недозревшим, чтобы успеть продать отъезжающим отдыхающим. Отсюда — «зеленый чауш». Впрочем, уже спелая гроздь этого сорта имела бледно-зеленый цвет с легким белесоватым налетом, словно припыленным. В XX веке считалось, что чауш — самый лучший, обладающий нежным привкусом виноград на Черноморском побережье. Сорт был трудоемким. Достаточно сказать, что во время его цветения надо было каждую его кисточку опылить другой цветущей кисточкой, но дикого винограда, за которыми нам приходилось ходить на 3-й км Сухумского шоссе из центра города пешком. Принесенные в ведре или корзине веточки цветущего дикого винограда раскладывались по каждой цветущей веточке чауша — только так кисть отцветала полностью и становилась полновесной. По поводу малины. Считаю, что в те годы она тут просто не росла, а поэт так назвал ажину (ежевику), увиденную им впервые.

10 августа 1927 года в Геленджик к Виктору Мануйлову приехал русский поэт Павел Николаевич Лукницкий, и они компанией все время проводили в странствиях по горам и берегу бухты, а еще больше купались и загорали на природном песке и гальке. После северных туманов и дождей — ароматы трав, деревьев, цветущего винограда, жареной барабули-султанки, выловленной рыболовами и продаваемой на рынках всех приморских городков от Лазаревского до Анапы. Это был рай для русских туристов!

В те два года, 1926 и 1927, в нашем курортном городке отдохнуло и поработало множество поэтов, писателей, театральных трупп московских театров (например Камерного и Художественного), студентов и преподавателей ВХУТЕМАСа, художников и других представителей богемы пролетарского искусства. С сентября 1929 года Азово-Черноморский край подвергся чистке от всякого «антисоветского элемента» и «чуждых пролетарскому обществу и культуре деятелей», будь то коммуна толстовцев или приверженцы какого-либо религиозного вероисповедания.».»